*
Ерофей Павлов Хабаров был родом из Сольвычегодска. В некоторых бумагах он называется Устюжанином. На родине ему не повезло: он сильно задолжал. Оставив жену и детей, Хабаров отправился в Сибирь и первоначально занялся торговлей. В 1638 г. он поселился на пустой земле при впадении р. Киренги в Лену и устроил здесь соляную варницу и мельницу. Он же первый завел в этих местах земледелие и распахал 60 десятин, обязавшись отдавать в казну десятую часть жатвы. Но Хабарову и тут не повезло: Якутский воевода П. П. Головин взял вместо десятой части пятую, „пятую лучшую десятину", как говорит Хабаров в своей челобитной, а несколько времени спустя отписал на Государя всю землю, хлеб в количестве 3000 пудов и соляную варницу, а самого Хабарова посадил в Якутске "за пристава". Сидя в заключении, Хабаров вспомнил об оставленной им на родине семье, на которой взыскивали его долги, и написал челобитную, в которой просил, чтобы его отпустили в Сольвычегодск расплатиться с долгами и податями и освободить с правежа семью. На арендуемой им земле он обещал оставить брата своего Никифора. В Сибирском Приказе 20 июня 1645 г. разрешили отпустить Хабарова на родину, если за ним нет никакой вины и если он действительно оставит на пашне брата. Неизвестно, удалось ли Хабарову съездить в Сольвычегодск. Во всяком случае, если он и побывал там, то семьи с собой не привез: через несколько лет он просит, чтобы отпустили к нему в Сибирь жену, дочь, внучку и племянницу, живших в то время уже в Устюге, Хабаров вскоре был выпущен из заключения, и пожалована была ему награда: за устройство пашни и соляной варницы ему велено выдать 500 рублей; денег этих он, однако, никогда не получил.
Русские проведали о р. Амуре впервыя в 1636 году. Партия казаков, посланная из Томска на р. Алдан объясачить тамошних Тунгусов, узнала от них о племенах, живших по рекам Зее и Шилкару (притоку Амура). Более подробныя сведения о Даурах получил Енисейский атаман Максим Перфильев от Витимских Тунгусов; он узнал, что в Даурской земле добывается медная, свинцовая и серебряная руда, а от Китайцев Дауры получают шелковыя ткани и разные другие товары. В 1643 г. снаряжена была экспедиция под начальством „письменнаго головы" Василия Пояркова, Ему по наказу надо было идти во владения Даурскаго князя Лавкая и отыскать там серебряную руду; но он, идя по Алдану, а затем по Зее, свернул не на право, а на лево и пошел вниз по Амуру, не попав таким образом в княжество Лавкая. В 1647 г. сделался известным более короткий путь к Амуру, именно по Олекме и Тугирю и волоком до притока Амура, Урки. Этим путем ходили из Якутска казаки, но они дошли только до Амура и вернулись назад.
Об этом-то пути прослышал Хабаров и решил попытать счастья в стране, о богатстве которой ходило много рассказов.
В 1649 г. в Якутском остроге произошла смена воевод. На место Василия Пушкина и Кириллы Супонева был назначен Дмитрий Андреевич Францбеков. С первой полой водой он поплыл с дьяком Осипом Степановым к месту своего новаго назначения. Еще не успел он доплыть до Якутска и вступить в должность, как в Илимском остроге к нему явился Хабаров с предложением своих услуг для покорения земель, лежащих по Амуру. Он просил разрешения вызвать охотников из промышленных и служилых людей и брал на себя снаряжение и прокормление 150 человек. Воевода согласился, и немедленно стали вызывать желающих идти с Хабаровым. Набралось однако только 70 человек.


Воевода донес в Москву, что Хабаров предпринял поход на свой счет; но в действительности много денег затратил сам Францбеков, как узнаём из доноса дьяка Петра Стеншина, служившаго с прежними воеводами, Пушкиным и Супоневым. По словам Стеншина, воевода при людях на своем дворе говорил, что "та-де Даурская служба стала ему недешево, в Ярофейкин подъем Хабарова, и что он с ним служилых и промышленных людей подымал своими деньгами, пищали им и платья покупал и запасы своими ссужал, и животы-де все он свои в том истерял; а стала-де ему та Даурская служба в 30000 рублев слишком, в том числе за одним Ярофейком Хабаровым с 7000 рублев, за Дружинкою Васильевым Поповым 600 р., а на иных по 100 и по 50 и по 40 и 30; а меньше того кому он ссуду давал, 30 р. в дачах нет». За ссуду Францбеков брал с служилых людей в свою пользу их денежное и хлебное жалованье и кроме того брал с них кабалы, по которым они обязывались уплачивать 50%. Чтобы обезпечить исправный платеж долга, Францбеков послал с отрядом своего человека, который должен был получать в счет долга добычу, приобретенную во время похода должниками воеводы. Таким образом можно вполне согласиться со словами Стеншина, что воевода предпринял поход "не для государевой службы, а для своей бездельной корысти и нажитку".
Получив от воеводы наказ, Хабаров осенью 1649 года выступил из Якутскаго острога в новую Даурскую землю для привода под высокую царскую руку князя Лавкая с товарищами, для ясачнаго сбора и проведывания серебряной руды. 

Якутский острог


Он отправился по Олекме и на устьях Тугиря зазимовал. 19 Января 1650 г. отряд его двинулся вверх по Тугирю, затем прошел волоком к Амуру и дошел до владений князя Лавкая; но город и улусы оказались пусты. Точно также были пусты и другие города, к которым подходил Хабаров: туземцы были уже предупреждены Русским промышленником Семеном Косым о том, что идут Русские для сбора с них ясака. Возле одного города к Русским подъехал Лавкай с братьями и зятем. Хабаров через толмача объявил им, что пришел в Даурию торговать, но Лавкай не поддался обману. Тогда Хабаров предложил ему платить ясак. Лавкай дал уклончивый ответ и ускакал. Не решаясь с малочисленным отрядом идти вглубь страны, Хабаров вернулся в первый из встреченных им но пути городок. Здесь он оставил свой отряд, а сам отправился назад в Якутск.
Служилые и охочие люди, оставшиеся в Лавкаевом городке, в отсутствие Хабарова не теряли времени: они 12 раз ходили на Дауров и взяли в плен Албагу, сына Даурскаго князя Шилгинея. Шилгиней прислал за него ясаку 30 соболей с другим своим сыном. Служилые люди и его взяли в заложники, не отдав отцу Албаги, Но когда Дауры предложили Якута Бузюка, кабальнаго человека Хабарова, то пришлось отдать за него Албагу.
Отряд Хабарова оставался в Лавкаевом городке, пока не был съеден весь хлеб. Когда же запас хлеба истощился, то служилые люди послали к Хабарову с извещением о хлебной скудости и с просьбой поспешить к ним, а сами пошли искать счастья к соседнему городу Албазину и стали требовать ясака. Князь Албаза, зять Шилгинея, отказался заплатить ясак под тем предлогом, что он уже всех соболей прислал им с Шилгинеем. От пойманных "языков", от жены Шилгинея и одного улусника Русские узнали, что Дауры хотят нечаянно на них напасть и всех перебить. Не смотря на свою малочисленность (их было всего 52 человека), они решили предупредить врага и, сделав щит на колесах, подступили к городу; но так как к Даурам, уже и так более многочисленным, подоспела помощь, то они отошли прочь, потеряв убитыми 4 человека. Отступив от Албазина, Русские сделали острожек, в котором и дождались возвращения Хабарова.
Хабаров прибыль в Якутск 26 Мая 1650 г. Он привез с собой "чертеж" Даурской земли, образцы хлеба и распросныя речи туземцев, содержавшия в себе разсказы о богатствах, получаемых из Богдойской земли (Китая), для покорения которой достаточно было, по его мнению, послать 6000 ратных людей. Хабаров говорил много о богатстве и плодородии самой Даурской земли, которая "против всей Сибири будет всем украшена и изобильна", и доказывал, какую выгоду принесет ея приобретение. Разсказы Хабарова привлекли еще охотников отправиться на Амур. Францбеков дал ему 20 человек казаков под начальством Третьяка Чечигина, 3 пушки и 2900 рублей.
После 8 Июля 1650 г. Хабаров выступил из Якутска с отрядом в 138 человек и пошел по берегу Лены. По дороге он грабил ясачных Вилюйских Тунгусов и Олекминских Якутов и даже Русских промышленников. 29 Августа Хабаров оставил на Олекме Степана Полякова и Микулая Юрьева с 40 ч. и три дощаника с пушками, пищалями и порохом, а сам пошел налегке и за неделю до Покрова явился под Албазиным, где его с нетерпением ожидали наши служилые люди. Дауры, увидев многочисленный отряд Русских, разбежались, и Хабаров безпрепятственно вошел в Албазин. В погоню за бежавшими он послал Дуная Трофимова и Чечигина с 135 охочими промышленниками на стругах. Они преследовали Дауров до Атуева городка, куда приплыли ночью. Утром Дауры, увидев врагов под стенами города, зажгли его, а сами побежали. Около полудня их настигли Русские, и произошел бой, окончившийся разгромом Дауров. С отбитым скотом Трофимов и Чечигин вернулись к Хабарову. В Албазине также была найдена добыча: в юртах и в ямах на полях оказалось много хлеба в зерне, а кроме того на полях стоял еще хлеб, как сжатый, так и на корню.
Между тем Поляков и казаки, оставленные Хабаровым на Олекме, медленно подвигались на дощаниках. Они были еще в 10 днях пути от Тугиря, как начались морозы. Пришлось сделать нарты, взвалить на них всю кладь, а самим идти на лыжах. По Тугирю до волока они шли 2 недели, да столько же от Тугиря до Лавкаева городка, куда Хабаров велел им везти „казну", не зная, что оставленные им служилые люди были под Албазиным. Лавкаев городок они нашли сожженным. Не оставляя здесь поклажи, они пошли вниз по Амуру искать Хабарова и через две недели, 2 Ноября 1650 г., пришли в Албазин, где и нашли его. Хабаров немедленно принял у них "государеву казну", т. е. пушки, пищали, порох, свинец, сукна, котлы, косы, серпы. Вскоре обнаружилось, что Хабаров смотрит и на „государеву казну", и на своих товарищей по походу, как на средство для обогащения. Прежде всего он объявил, что "казна" принадлежит ему, так как он купил ее в Якутске и, хотя и не заплатил за нее наличными деньгами, но дал на себя запись, и действительно стал распоряжаться ею, как своею собственностью: продавал своим же служилым людям по дорогой цене. Так, за пищаль, 2 фунта пороха, 2 Фунта свинца и котел фунта в 4 он брал 60 рублей, а иногда и больше. Мало того; он занялся здесь винокурением и пивоварением. И вино, и пиво он продавал своим служилым людям ведрами и чарками. У кого не было денег, чтобы заплатить, с тех он брал кабалы, и вскоре весь отряд был закабален. Весь почти хлеб был таким образом превращен в вино.
Утвердившись в Албазине, Хабаров стал предпринимать походы против соседних Дауров. 24 Ноября он выступил с пушками и через несколько дней встретил конных Дауров, которые не могли противостоять пушкам и разбежались. 8 Декабря он пошел на князя Досаула. Не дойдя до его владений, Хабаров послал 60 казаков с Поляковым и Чечигиным во главе и толмача Константина Иванова против Дауров и Тунгусов, живших в пяти юртах по реке Ширилке. Инородцы эти не стали сопротивляться и обещали быть в вечном подданстве Московскаго царя, платить ему ясак и даже склонить к тому же соседних князей Васаула и Гантимура. Но когда их привели к Хабарову, то он велел мужчин утопить, а жен, детей и имущество их подуванил (т. е. разделил в добычу себе и своим сообщникам). 29 Мая 1651 г. он еще послал отряд, чтобы половить заложников. Удалось поймать 8 человек. Одних из них Хабаров отдал своим приближенным, других взял себе и заставлял их так непосильно работать, что они разбежались.
В числе заложников уже была и жена князя Шилгинея. Хабаров хотел сделать ее своей наложницей, но она воспротивилась. Раздраженный ея отказом, он велел ее удавить. В Страстной Четверг явился Шилгиней с ясаком и, остановившись недалеко от города, просил разрешить ему свидание с женой. Прождав с утра до полудня, он не заплатил ясака и ушел прочь.
Хабаров вызывал желающих поселиться у реки Урки заниматься хлебопашеством и собирать ясак с князя Гантимура. Но охотников заняться мирным промыслом не нашлось, и Хабаров послал туда своих четверых кабальных людей.
25 Марта 1651 г. Хабаров послал в Якутск Чечигина, Дружину Попова и племянника своего Артемия Филипова Петриловскаго с собранным ясаком и с отпиской, на имя государя, в которой давал отчет в своих действиях (не всегда, впрочем, сходно с истиной) и сообщал, что князья Лавкай, Шилгиней и Албаза обещали быть под государевой высокой рукой в вечном холопстве. Относительно хлебопашества он извещал, что устроил у волока острожек и посадил "на своих проторех и своими подъемы" 20 человек для пашни, да 30 человек для службы, для привода под царскую высокую руку князя Гантимура и для ясачнаго сбора. В отписке своей Хабаров кроме того предлагал прислать на Амур ссыльных или иных каких либо людей для пашеннаго поселения, потому что "на Амуре реке пашенных угожих мест и сенных покосов и рыбных ловель и всяких угодий гораздо много". Хлеба же здесь так много, что Хабарову с товарищами хватит его на пять лет. „А будет тебе, Государю", прибавляет Хабаров, "в произвол тою новою Даурскою землею и теми царями Шамшаканом и Алакаба-Тураканом (Шамшакан — царь Богдойский, т. е. Манджурский, посаженник Алакаба-Туракаиа (богдыхана)) и серебряною горою обовладеть и послать в ту Даурскую больших ратных людей, и тем, Государь, ратным людям из Якутскаго острога только надобно хлебных запасов до волоку на человека по 7 пудов, и за волоком-де, Государь, на великой реке Амуре можно хлеба взять у Даурских людей и хотя на 20000 человек". Служилые люди просили Хабарова, чтобы он прочел им свою отписку, но он отказался.
Послав отписку, Хабаров велел всему войску делать дощаники и струги и ковать якори для дальнейшаго плавания по Амуру. Когда суда были сделаны, Хабаров со своим отрядом покинул Абазин и поплыл вниз по Амуру (в Мае или Июне 1651 г.). Первый городок, встреченный им по пути, был Гойгударов. Гойгудар отказался сдаться добровольно и был взят силой, при чем было ранено около тридцати человек Русских. Следующей город был Банбулаев, который Хабаров нашел пустым. На полях кругом города еще стоял несжатый хлеб. Хабаров решил здесь пожить, но предварительно "жеребей метал, и Господь Бог по жеребью изволил жить тут". Желающим воспользоваться хлебом, Хабаров стал продавать косы и серпы, косу за 2 рубля, серп за ) р. Через три недели, 20 Августа, поплыли дальше и через три дня достигли Толгина города. Здесь взяты были в плен 45 человек, в том числе 8 князей. Князья присягнули на верность царю и дали ясаку два сорока соболей, при чем извинялись, что не могут теперь дать больше, потому что заплатили ясак Богдойскому царю, но обещали осенью дать большой ясак. Хабаров решил пожить и в Толгином городе. Город этот был окружен двумя стенами из цельных бревен, между стенами был насыпан хрящ. Вокруг города были вырыты три рва в 3 сажени глубины и 4 ширины. Хабаров построил еще четыре башни для пушек и устроил чеснок (т. е. частокол, сплошь забитыя сваи). Внутри города был построен аманатский двор, окруженный тыном. Город был разделен на участки, которые по жребию были распределены между служилыми людьми для постройки изб.
С аманатами Хабаров продолжал обращаться по-прежнему: почти всех он засек кнутом, в том числе и Толгу (в Москву Хабаров донес, что Толга сам лишил себя жизни).
Недолго пожил Хабаров и в Толгином городе. 5 Сентября 1651 г. он велел перенести на суда пушки и хлебные запасы. Напрасно просили его служилые люди пожить еще здесь; он им отвечал: мне-де долги свои где взять, а вам-де, тут живучи, чем долги платить? Войско, „заплакав", исполнило волю своего предводителя.
Толгиным княжеством кончалась Даурская земля, за ним начиналась земля Дюгеров и Ачанов или Натков. Приплыв к Ачанскому улусу, Хабаров здесь зазимовал. Вскоре был захвачен в аманаты сын князя Жакшура, давшаго под сына два сорока соболей. С Сентября по Февраль туземцы больше не появлялись с ясаком. Поэтому Дунай Трофимов и Степан Поляков с 95 служилыми людьми были посланы в глубь страны, разгромили Кечигин улус и поймали семь человек, в том числе троих братьев князя. Кечига дал под своих братьев пять сороков соболей. И с этими аманатами Хабаров поступил, как с прежними: сына Жакшура и Кечигиных братьев повесил, остальных "порубил".
В Ачанском улусе Хабарову пришлось выдержать две осады. 2 Октября 1651 г. подступили Дюгеры, но были отбиты с большим уроном, Русских же было ранено только человек десять. Второй враг был опаснее, но и его одолели. 24 Марта 1652 г., на утренней заре, окружили улус 1500 Богдойцев (Манджуры), но отступили без успеха и с большим уроном. Русских же было ранено около 80, в том числе и сам Хабаров, убито 9. Захвачены были 2 пушки и 18 пищалей.
В Апреле 1652 г. Хабаров из Ачанска поплыл назад в Даурию, опасаясь новаго нападения Манджуров.
Между тем Чечигин, Попов и Петриловский, посланные Хабаровьм с отпиской, явились в Якутск 29 Мая 1652 г. Попов был отправлен в Москву с воеводской отпиской, излагавшей донесете Хабарова, и подал ее в Сибирском Приказе 25 Августа 1652 г. Чечигин же и Петриловский набрали еще 110 человек охотников, да воевода дал 27 служилых людей, снабдив тех и других хлебными запасами, оружием, порохом, свинцом и деньгами. На каких условиях снабжал Францбеков всем необходимым мы видели раньше. Чечигин и Петриловский, по примеру Хабарова, пошли без "казны", которую должно было везти более медленно. Придя на Амур, они срубили суда и поплыли вниз по реке искать Хабарова. В Албазине его уже не было. По дороге они ловили "языков", распрашивали их через толмачей, не видали ли они Хабарова, но ничего не могли узнать. Когда приплыли они в Банбулаев город, то начались морозы, и им пришлось здесь перезимовать. Сюда приходили к ним Дауры. Чечигин убеждал их платить ясак, но получил в ответ: „рады-де мы вашему государю ясак давать, только-де вы люди лукавы, правды-де в вас нет". Свой отказ Дауры объяснили тем, что Хабаров, «пловучи на низ, наши житьишка жег и пустошил, нас, Даурских людей, рубил в пень и жены наши и дети в полон имал". Весною Чечигин послал 27 человек под начальством Нагибы проведывать о Хабарове. По словам служилых людей, Хабаров знал от Дюгеров, что его ищут казаки, но не принял никаких мер, чтобы дать им о себе вести. Дождавшись "казны", Чечигин с оставшимися у него людьми поплыл вниз. Когда он плыл мимо владений князя Толги, Дауры вышли на берег. Чечигин послал своего толмача призывать их в подданство царю; но они, помня судьбу своих аманатов, отказались. В земле Дюгеров Чечигин был счастливее. Ему удалось поймать одного Дюгера, который провел Русских в лес, где они захватили жену и детей князя Тоенчи. Князь в тот же день явился к Чечигину с ясаком и сам предложил себя в аманаты.
Вскоре после этого, накануне Троицына дня, Чечигин съехался с Хабаровым, возвращавшимся уже назад. Так как посланные Чечигиным казаки так и не встретились с Хабаровым, то товарищи их просили у сего последняго разрешения пойти вниз искать их, но Хабаров не разрешил (Нагиба спустился по Амуру до моря, затем шел морским берегом и по рекам Ленскаго бассейна дошел до Якутска, куда явился 15 Сентября 1653). Таким образом Чечигин с товарищами должен был идти назад.
13 Августа, в Кукореевом улусе, служилые люди подали Хабарову челобитную, в которой упрекали его в том, что он государевой службе не радеет, поселенья не делает, городов не ставит, аманатов теряет, казну государеву продает, и выражали опасение, что из-за непостоянства и нерадения Хабарова не бывать им в царском жалованье. Хабаров на это отвечал: "что вам, мужики, дело до государевы казны, хотя-де яз и продаю государеву казну; взял-де государеву казну ту в Якутском остроге из государевы казны у воеводы Дмитрия Андреевича Францбекова да у дьяка Осипа Степанова, только-де по обценке в долг, и в той-де яз казне на себя запись дал и словет-де то купил, что куды-де яз с тою купою хочу, туды-де яз и пойду, хотя-де и на промысел; а вы-де мне не указывайте и не бейте челом, и подите-де вы куды хотите, вам-де что будет от государя какое жалованье, а у меня-де писано к государю моими подъемами, а вы-де на моих подъемах". В заключение он пригрозил: "вы-де у меня съели запас на Тугире и на Урке, за всякий день пуд вы мне заплатите по 10 рублев". Последствием этих пререканий было то, что 132 человека с Степаном Поляковым и Константином Ивановым во главе отделились от отряда и поплыли вниз по Амуру служить Государю "своими головами с травы и воды".
Судьба Полякова с товарищами была неизвестна всем историкам, писавшим о Хабарове. Миллер замечает: "знатно, что многие из них предались потом к Китайцам, ибо в последующих известиях часто упоминается о Русских, у Китайцев находившихся". В другом месте Миллер говорит по поводу того, что Константин Иванов был впоследствии послан в Москву: "чего ради надлежит разсуждать, что по крайней мере некоторые из сих беглецов... к Хабарову возвратились". У Фишера же по этому поводу читаем следующее: „Хабаров охотнее безпрепятственно оных отпустить, нежели вступить с ними в междоусобную войну желал, от чего бы обе партии пришли в ослабление, и неприятелю подана бы была токмо выгода к победе". О судьбе бунтовщиков он говорит: "они недолго были в разлучении, но скоро после того с великою толпою соединились".
О дальнейших действиях Хабарова также ничего не было известно. "После помянутаго разлучения, говорит Фишер, о храбрых Хабарова делах у Амура ничего не записано; разве положить, что он в самом деле не учинил ничего более знатнаго, или известия о том пропали". Миллер предполагает, что Хабаров продолжал следовать далее вверх по Амуру, хотя замечает, что „заподлинно неизвестно, сколь далеко он ехал, ниже где проводил зиму".
Бумагами Сибирскаго Приказа пополняются эти пробелы. Из них мы узнаём как о судьбе Полякова с товарищами, так и о последующей деятельности Хабарова.
Поляков, проплыв вторично Дюгерскую землю, где ему удалось объясачить улус князя Чиндария, достиг земли Гиляцкой. Вот как один из участников похода описываете эту страну: „А в тех-де Гиляках служилых и торговых людей никаких нет и не бывали, только жили пашенные люди; и наряду большого и малаго огненнаго бою в тех Гиляках нет и не бывало, а ходят и ездят с саадаки, да с саблями, да с копии. А лошади-де и животина всякая в тех городах и улусах есть, и пашню пашут, сеют ячмень, да овес, да гречиху, да просо, да горох, и земля-де к пашне пространна и хлебородна, а только-де пашут иноземцы по маленьку на быках, не как Русские люди; и сенных покосов много, а сена не косят; и рыбными ловлями угожи, и виноград родится; и яблоки, и орехи, и конопля родится, а соболи-де сверх Шилки по Албазин городок против Ленских, а ниже Албазина городка и до моря соболи обычные, а в Гиляках-де соболи и лисицы черныя, и чернобурыя, и красныя есть, и рыба всякая есть".
Явившись в Гиляцкую землю, Поляков поставил острог с башнями и таранами. Очень скоро ему удалось взять в аманаты девять человек князей, под которых стали доставлять ясак.
Хабаров с оставшимися у него 212 служилыми людьми поплыл вслед за бунтовщиками, 30 Сентября 1652 г. явился под стенами их городка и поставил себе зимовье. 1 Октября явились на пяти стругах приморские Гиляки, привезшие ясак Полякову. Хабаров послал есаула Панфилова с толмачем и несколькими казаками не допустить их подъехать к берегу. Толмач закричал им: "что вы, мужики, едете к ворам и ясак даете, мы-де их побьем воров и ваших князей повесим". Эта угроза заставила Гиляков удалиться. 9 Октября снова приехали с ясаком Гиляки и Дюгеры на 40 стругах, но и с ними повторилось тоже, что и с предыдущими.
После этого Хабаров решил приступить к военным действиям против бунтовщиков, устроил раскаты, на которые вскатили пушки, и велел стрелять по острожку. Стрельба продолжалась почти целый день. Каким-то образом попались ему в плен 12 человек, и он велел бить их палками до смерти. Наконец, осажденные решились сдаться, потребовав, однако, предварительно, чтобы Хабаров поклялся, что он никого из них не убьет, не разграбит их имущества и не потеряет аманатов. Хабаров поклялся, но сейчас же после сдачи велел заковать зачинщиков. Остальных он велел бить батогами, и некоторые от побоев умерли. Имущество их Хабаров взял себе. Острожек их, 7 Февраля 1653 г., был сломан и сожжен.
Три с половиной месяца прожил еще здесь Хабаров, продолжая обогащаться на счет своих же подчиненных продажею им по дорогой цене вина и пива и вероломно поступая с туземцами. В начале Марта он, взяв в проводники одного из аманатов, Гиляцкаго князька Мингалчу, пошел в поход против уже объясаченных Гиляков, но не мог взять их улуса и за это убил Мингалчу. 16 Мая явились Гиляки с ясаком, привезли 30 соболей под прежних аманатов и били челом Хабарову, чтобы он их аманатов из их земли не увозил и не убивал. От них Хабаров узнал, что их одноулусники относятся к Русским доверчиво. Едва они уехали, как он стал вызывать охотников идти грабить их улусы. Только противный ветер помешал привести в исполнение план Хабарова: нельзя было плыть на парусных лодках.
В конце Мая Хабаров сжег свое зимовье и поплыл вверх по Амуру. Вперед он выслал толмача, который должен был уговаривать Гиляков жить по своим житьям и рыбным ловлям без боязни. Гиляки жестоко платились за свою доверчивость: Хабаров опустошал по пути их улусы и портил рыбныя ловли. Так как он увозил с собой Гиляцких аманатов, то многие Гиляки плыли за ним на стругах с криком и плачем.
*
В Москве еще 20 Марта 1652 года г., после первых донесений Францбекова, решено было наградить Хабарова и служилых людей. Хабарову был пожалован червонец золотой, служилым людям определено было раздать 200 Новгородок, а охочим людям 700 Московок. С этими наградами был послан Московский дворянин Дмитрий Иванович Зиновьев. Он же должен был приготовить все необходимое для войска, которое предполагалось отправить в Даурию под начальством окольничаго князя И. И. Лобанова-Ростовскаго. Войско это однако не было отправлено.
Зиновьев встретился с Хабаровым у устьев Зеи в Августе 1653 года. Раздав награды, он объявил Хабарову, что у него есть государев указ о том, чтобы ему "всю Даурскую землю досмотреть и его, Хабарова, ведать". Хабаров потребовал чтобы Зиновьев показал ему указ, но тот в ответ схватил его за бороду и прибил. Приезду Зиновьева обрадовались все те служилые люди, которые были недовольны Хабаровым. Они подали на него изветныя челобитныя, в которых обвиняли его в том, что он посылал в Якутск ложныя донесения, притеснял своих подчиненных и туземцев и вообще „государеву делу не радел, а радел своим нажиткам, шубам собольим..., добрые соболи и лисицы обводом у иноземцев покупал, а от государевы казны отводил".
Зиновьев приступил к допросу служилых и охочих людей, и их допросныя речи подтвердили обвинения, изложенныя в изветных челобитных: Хабарова обвиняли в нерадении о пользах казны государевой, закабаливании служилых людей, вероломном отношении к туземцам, опустошении всего Амурскаго края. "Как были улусы, жили", говорили при допросе служилые и охочие люди, „и хлеба было насеяно немало, и земля самая хлебородная и к пашне пространная, и сенных покосов много и рыбных ловель; а ныне-де те города пожжены, и улусы все пусты, Даурские люди живут все в бегах".
Назначив новаго начальника над отрядом, Зиновьев отправился в обратный путь и взял с собой Хабарова. В течение всего пути до Енисейска он притеснял его. Чтобы избавиться от побоев, Хабаров отдал Зиновьеву почти все свое имущество и даже вещи, принадлежавшия Францбекову, человек котораго, собиравший долги, пропал без вести, и все собранные им с должников воеводы "животы" хранились у Хабарова. Бывших у Хабарова пленных женщин и детей Зиновьев также отнял. Наконец, он снял с "казны" печать Хабарова и повесил свою.
Приехав в Енисейск, Хабаров 2 Июля 1654 г. подал челобитную воеводе Афанасию Пашкову на Зиновьева, которую заканчивал перечислением своих заслуг: „Я, холоп твой, тебе, Государю, служил и кровь за тебя... проливал и иноземцев под твою царскую высокую руку подводил, и ясачный сбор сбирал, и тебе... казну собрали и прибыль учинили большую и четыре земли привели: Даурскую, Дюгерскую, Натцкую да Шляцкую под твою государеву высокую руку".
По прибытии Зиновьева и Хабарова в Москву начался разбор их дела в Сибирском Приказе. При допросе Зиновьев показал, что он ничего насильно не брал, но что Хабаров делал подарки и давал посулы, чтобы он не брал его с собой в Москву, и что он и сам делал подарки Хабарову. Последний же отрицал подарки и объяснил, что он покупал вещи у Зиновьева и променивал их. 12 Июня 1655 г. состоялся приговор и 13-го объявлен. Постановлено было отдать Хабарову вещи, несомненно ему принадлежавшия; Зиновьев был признан заслуживающим наказания за то, что принимал посулы от Хабарова и отнял у него насильно много вещей; но царь „для сына своего царевича Алексея Алексеевича" указал не чинить ему наказания. Хабаров объявлял, что Зиновьев отнял у него "рухляди" на 1500 рублей, но ему было возвращено вещей на 562 рубля с четвертью, Список этих вещей подтверждает обвинение Хабарова в том, что он больше всего радел своим нажиткам, шубам собольим. Среди этих вещей мы находим: шубу соболью, кафтан соболий, ферези собольи, шубу соболью лапчатую под атласом темновишневым, три шубы нагольныя собольи, шубу рысью, платно Даурское соболье, изямы собольи, кофтан рысий, шубу соболью нагольную Даурскую, одеяло лисье чернобурое, шубы лисьи Даурския, сто аршин камки и т. п.
Но дело этим не кончилось. Хабаров продолжал требовать вещи, принадлежность которых ему Зиновьев отрицал. 3-го Сентября он объявил, что примирился с Зиновьевым и отказывается от спорной рухляди. Мир продолжался, однако, недолго. Хабаров должен был заплатить судебной пошлины 47 рублей 6 алтын, но ему было разрешено внести их по возвращении в Сибирь. Зиновьев был недоволен этим и обвинял дьяка Сибирскаго Приказа Григория Протопопова, что он дружит Хабарову.
Находясь в Москве, Хабаров подал челобитную, в которой напоминает о своих заслугах по устройству пашни на Лене и по покорению Даурской земли, о хлебе, отнятом П. П. Головиным, и о пожалованных, но не отданных ему деньгах. В заключение он говорит: "А ныне я... на Москве от Димитрия Зиновьева изувечен и меж дворов скитаюся и за бедностью голодом помираю. Милосердный царь... пожалуй меня, холопа своего, вели... за мои службишки поверстать, в какой чин я... пригожуся... и за подъем по прежней государеве грамоте и за службы вели... из своей государеве казне денег дать, что ты... укажешь, и чтоб мне, бедному и изувеченному за бедностью ныне на Москве голодом не помереть и в конец не погибнуть".
Как известно, Хабаров пожалован был в дети боярския и назначен управителем Приленских деревень от Усть-Кути до Чечуйскаго волока. Не видно, даны ли были ему деньги.
В последний раз встречаем Хабарова в 1667 году: 15 Ноября этого года он подал в Тобольске воеводе П. И. Годунову челобитную, в которой просил: „Пожалуйте... велите меня в тоё Даурскую землю отпустить для городовых и острожных поставок и для поселенья и хлебныя пахоты; а я... для тоё вашей... службы и прибыли подыму на своих проторех сто человек и на своих судах и хлебными запасы, и с тех мест, где поставится город и остроги, будет вам, великим государем, в ясачном сборе и в хлебной пахоте прибыль".
Просьба Хабарова не была удовлетворена, и мы не видим более его действующим на Амуре.

Чулков Н. Ерофей Павлов Хабаров. Добытчик и прибыльщик XVII века // Русский архив, 1898.

Опубликовано пользователем
0

Добавить комментарий

Загрузка...